Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Потом Морэм сделал шаг к Кавинанту. Быстрым движением Лорд схватил его за правое запястье с такой силой, что Кавинанту показалось, будто хрустнули кости. Это заставило его руку раскрыться, и когда два его пальца оказались беззащитными, Морэм надел на одно из них кольцо. Кольцо застряло после первого сустава.

— Я не могу занять твое место, — проскрежетал двойной Лорд. Грубым движением он заставил Кавинанта подняться. Приблизив двойное лицо к Кавинанту, он прошипел: — Именем Семи! Ты боишься силы больше, чем слабости!

«Да! — мысленно простонал Кавинант, чувствуя ужасную боль в запястье и в голове. — Да! Я хочу выжить!»

Свист стрел теперь был почти непрерывным. Воины едва успевали перезаряжать свои луки. Но запас стрел был не безграничным. А юр-вайлы и Пещерники теперь держались поодаль, вызывая на себя огонь лучников, но терпя лишь минимальные потери. Силы Друла не спешили. Особенно юр-вайлы, казалось, готовы были растянуть удовольствие расправы с отрядом.

Но Кавинанту было не до этого. Словно охваченный какой-то агонией, он смотрел на Морэма. У Лорда было два рта, губы прикрывали длинные ряды зубов и четыре глаза, все горящие повелительным огнем. Поскольку ему больше ничего не приходило в голову, он потянулся к своему поясу, достал нож Этьеран и протянул его Морэму. Сквозь зубы он произнес:

— Будет лучше, если ты убьешь меня.

Морэм медленно опустил руку. Его рот смягчился; огонь в глазах угас. Взгляд его, казалось, обратился внутрь, и он вздрогнул, увидев там нечто. Когда он заговорил, голос его был похож на пыль:

— Ах, Кавинант, прости меня. Я забылся. Гигант… Гигант понимал это. Я должен был прислушаться к нему более внимательно. Неправильно просить больше, чем ты отдаешь по собственной воле. Иначе мы становимся похожими на то, что мы ненавидим.

Он опустил запястье Кавинанта и отступил назад.

— Мой друг, это не твоя ноша. Она висит на нас, и мы понесем ее до конца. Прости меня.

Кавинант не в силах был ответить. Он стоял с перекошенным лицом, словно готов был разрыдаться. Глаза его болели от раздвоенности зрения. Доброта Морема подействовала на него сильнее, чем любой приказ. С жалким видом он повернулся к Тротхоллу. Неужели он не смог где-нибудь найти силу для этого риска? Быть может, тропа избавления лежала именно в этом направлении; быть может, ужас дикой магии и был той ценой, которую он должен заплатить за свою свободу. Ему не хотелось быть убитым юр-вайлами. Но когда он поднял руку, то не смог сказать, какая из двух рук принадлежит ему, какой из двух посохов был настоящим.

Потом с низким гудением пролетела последняя стрела. Пещерники издали громкий вопль злобы и ликования. По команде юр-вайлов они начали приближаться. Воины вытащили мечи, приготовились к бесполезной кончине. Стражи Крови замерли на пятках, готовые прыгнуть в любую сторону.

Дрожа, Кавинант попытался дотянуться до Посоха.

Но голова его кружилась, и клубящаяся тьма набрасывалась на него. Он не мог преодолеть свой страх, его ужасала мысль о мести, которую могла наслать на него проказа за такую дерзость. Рука преодолела половину расстояния и остановилась, в бессилии сжимая пустой воздух.

— Ах! — воскликнул он. — Помогите!

— Мы — Стражи Крови. — Голос Баннора едва слышался сквозь громкие вопли Пещерников. — Мы не можем позволить такой конец.

Твердо взяв руку Кавинанта он положил ее на Посох Закона, посредине между напряженными кулаками Тротхолла.

Сила, казалось, взорвалась в груди у Кавинанта. Беззвучное сотрясение, шок, не воспринимаемый слухом, потряс овраг, словно гора забилась в конвульсиях. Взрыв сбил несколько членов отряда с ног, расшвыряв их среди камней, а с ними всех юр-вайлов и Пещерников. Только Высокий Лорд удержался на ногах. Голова его гордо откинулась, и Посох забился у него в руках.

На мгновение в овраге воцарилась тишина, такая напряженная, что казалось, будто взрыв оглушил воем всех сражавшихся. И в этот миг все небо над Грейвин Френдор почернело от непереносимого грохота.

Потом раздался звук — какая-то глубокая нота, словно кричал сам камень горы, — сопровождаемый длинными волнами горячего, шипящего бормотания. Тучи опустились вниз, закрыв вершину Горы Грома.

Огромные желтые костры зажглись на скрытой тучами вершине.

Некоторое время отряд и нападавшие оставались на прежних местах в овраге, словно боясь пошевелиться. Все смотрели вверх, на огни и молнии.

Внезапно огонь начал извергаться. С чудовищным ревом, словно загорелся сам воздух, огненные языки, похожие на огромных голодных зверей, устремились вниз по всему пространству горного склона.

Завизжав от страха, Пещерники вскочили и побежали. Некоторые с безумным видом пытались вскарабкаться по стенам оврага. Но большинство, обтекая камень, где стоял отряд, бросились вниз, пытаясь опередить Огненных Львов.

Юр-вайлы поступили иначе. В яростной спешке они пронеслись вверх по оврагу, ко входу в катакомбы.

Но прежде, чем они оказались в безопасности, из расщелины над ними появился сам Друл. Пещерник двигался ползком, не в силах удержаться на ногах. Но в кулаке он сжимал зеленый камень, излучавший сквозь темноту туч нитевидное зло, Его вопли перекрыли даже рев Львов:

— Уничтожить! Уничтожить!

Юр-вайлы остановились, очутившись между двумя угрозами.

Воспользовавшись их замешательством, отряд заспешил вниз по оврагу. Тротхолл и Кавинант были слишком ослаблены, чтобы идти самим, поэтому их несли Стражи Крови, передавая друг другу через Камни, таща по заваленному дну оврага.

Впереди Пещерники уже почти добрались до конца оврага. Некоторые из них были так ослеплены страхом, что наткнулись на утес, остальные рассеялись в том или ином направлении по уступу, пытаясь найти дорогу к спасению.

Но в тылу отряда юр-вайлы образовали клин и снова устремились вниз. Отряд едва успевал сохранять расстояние, отделявшее его от клина.

Рев воспламененного воздуха становился все более сильным и свирепым. Сдвинутые с места энергией вершины валуны сорвались со скалы. Огненные Львы катились, как слюна, выплюнутая из сердца. А еще дальше, над оврагом, удалявшееся завывание их мощи, казалось, удваивалось и утраивалось с каждым новым рывком вниз. Порыв обжигающего воздуха несся впереди, словно герольд, возвещающий о приближении огня и вулканического голода. Грейвин Френдор сотрясалась до самих корней.

Идти по оврагу стало немного легче, когда отряд приблизился к его нижней оконечности, и Кавинант нашел в себе силы идти самостоятельно.

Побуждаемый поврежденным зрением и перегруженным слухом, приходя постепенно в ярость, он вырвался из рук Стражей Крови. Двигаясь на негнущихся ногах, словно кукла, он влился в спотыкающуюся шеренгу направлявшихся к утесу.